INNOV.RU | Информационный портал 

   
каждый месяц нас читают более 300 тысяч человек .
КУРСЫ КРИПТОВАЛЮТ

 

Гость портала, INNOV.RU

Живое слово Нины Зверевой Живое слово Нины Зверевой

18.10.2013 | автор: Алексей Курицын | фото: interatr.org | просмотров: 5827
INNOV встретился с директором Центра подготовки региональных телевизионных журналистов «Практика», автором и продюсером Международного мультимедийного фестиваля «Живое слово», бизнес-тренером Ниной Зверевой. Мы узнали, почему она ушла с поста заведующей кафедрой телевидения ННГУ, о возможном закрытии «Живого слова» и нужности интернет-«пиратства».


ico-innov-gr.jpgНина Витальевна, в своём приветственном слове к Восьмому международному мультимедийному фестивалю «Живое слово» на его сайте Вы употребили выражение «передать в добрые руки». Что Вы имели ввиду? Вы отказываетесь от фестиваля?

– Есть история «Кинотавра». Марк Рудинштейн придумал этот фестиваль российского кино и очень удачно в Сочи его проводил. Но потом настал момент, когда он почувствовал, что у него не хватает сил, спонсоров и даже, может быть, знаний современного кинорынка. Потребовался какой-то сильный партнёр. И появился Роднянский. Фестиваль приобрёл новое дыхание, стал, конечно, немножко другим: не таким семейным, уютным, может, не столько там стали выпивать (смеётся) и стали смотреть немного другие фильмы. Но это стал другой фестиваль. Ведь всё меняется и надо принимать изменения. Я – человек, который принимает изменения.

«Живому слову» 8 лет. Это очень большой срок. Сейчас должна влиться какая-то новая жизнь в фестиваль и, конечно, вместе с хорошим финансированием. Мы скребём по сусекам каждый год, прямо как в русской народной сказке. И каждый раз это сказывается на качестве фестиваля. Нынешний Восьмой фестиваль мы провели за ту же сумму, что проводили Первый! При этом билеты, проживание в гостинице и еда подорожали. Понятно, что приходится сокращать расходы и отказывать себе в амбициозных планах.

Есть российские культурные фонды, и я думаю, что не может быть им безразлично Болдино и такая хорошая площадка. Я не буду перечислять к кому я обращалась, но мне по-честному, глядя в глаза, люди говорили: «Наши деньги уходят на те проекты, которые спускаются сверху». Поэтому они душой со мной, но сделать ничего не могут. Я не люблю бороться с тем, что я не могу победить. Надеялась на некоторых людей… Пока не получилось.

Но я думаю, что что-то всё равно обязательно будет. «Живое слово» обязательно будет жить. Оно может прорасти какими-то новыми, более маленькими проектами, зато более частыми. Сейчас есть идея делать литературные чтения в Болдино и читать там Пушкина. И на это даже я, думаю, смогу найти спонсоров. Я буду действовать дальше, я не оставлю это. Но точно не в том формате, в котором фестиваль стал привычным.

ico-innov-gr.jpgНе боитесь, что его, будем говорить, «владелец» как-то исказит?

– Я надеюсь, что пока я жива, я буду рядом. И потом, это будет не просто человек со стороны. Безусловно, это будет человек, которому я смогу доверить, отдать имя фестиваля. Но знаете, с именем ведь тоже не всё просто. Его нельзя зарегистрировать толком. Я зарегистрирую название «Живое слово», а другой может сделать «Слово живое». 

ico-innov-gr.jpgНасколько охотно соглашаются выступать на фестивале приглашённые гости?

– Мне никто не верит! Народные артисты – например, Василий Семёнович Лановой – он был готов без всякого гонорара приехать на фестиваль «Живое слово». Так же и Дмитрий Быков, который был у нас три раза, Людмила Улицкая. Такие вопросы вообще не встают. 

Я, конечно, горжусь, и мне приятно, когда, скажем, Владимир Познер даёт деньги на фестиваль. В этом году он наш спонсор. Это я говорю с его разрешения. Он лично перевёл 100 тысяч рублей в фонд фестиваля. Участники проекта «Бабушка Пушкина» приехали в Болдино за его счёт. 

ico-innov-gr.jpgКакие таланты открываются на «Живом слове» и какие дальнейшие перспективы открываются перед ними?

– Никто никогда не знает, когда с творческим человеком произойдёт толчок, эта вспышка в мозгу, и он вдруг поймёт, что вот так надо жить дальше, так надо писать или так надо думать. Думаю, что мы не можем гарантировать вдохновение другим людям, если Пушкин там испытал вдохновение. Вдохновение вообще нельзя гарантировать. Но у нас осень, Болдино, ситуация вроде как позволяет воодушевиться. Но всё-таки многое зависит и от других моментов. Тем не менее, я могу сказать, судя по откликам людей, Болдино – это всегда незабываемый момент в их жизни. А это уже очень много. У людей всегда так: вспоминаешь «а что в моей жизни было такого особенного?» - и получается жестокий отбор. Болдино всегда попадает в этот жесточайший отбор. Болдино в жизни людей незабываемая страница, которая повлияла на них. А уж как повлияла, неизвестно.

Очень трудно попасть на фестиваль участником. Тысяча заявок и всего 50 мест. Поэтому уже особенные люди приезжают.

ico-innov-gr.jpgПовторно можно попасть на фестиваль в роли участника?

– Можно. У нас есть люди, которые по четыре раза были на фестивале. «Живое слово» – как Олимпийские игры, всё по-честному. Если ты сильнейший, то всё. А так как главное правило и главная номинация у нас на самом деле одна – это твоё обращение с русским литературным языком, то есть насколько ты правильно подбираешь и чувствуешь слово, как ты можешь передать словами то, что чувствуешь, – поэтому интернет-СМИ, газеты, радио, телевидение соревнуются по-настоящему в одном – в умении обращаться со словами, в качестве произносимых или написанных слов.

ico-innov-gr.jpgНина Витальевна, когда человек может назваться журналистом?

– Мне Союз журналистов выдал диплом «Легенда нижегородской журналистики». Это приятно, когда тебя так назвали. Но ведь никто не может назвать так другого человека. Никто. Легенда ты или нет – решат потомки, когда тебя не будет. Потому что легенда – это то, что останется после, когда тебя давно нет. Неправильно называть так человека при жизни.

Что же касается журналиста, это при жизни понятно. Просто люди предпочитают получать информацию от одного человека или от другого. Это уровень доверия. Я, например, покупала «Нижегородскую правду», чтобы поскорее прочитать статью Юрия Немцова, который потом ушёл на телевидение, и лично я ощущала это как большую потерю. Как он особенно писал, какой был стиль! Я открываю «Комсомолку» ради двух – трёх фамилий, которые мне всегда интересны. Тот же Песков, например. 

Мне нравится, как рассказывают Максимовская, Парфёнов. Мне нравилось очень, когда программу «Вести» вели Миткова или Сорокина. «Центральное телевидение» Такменёва – ни одно слово не пустое. Мне интересно не то, ЧТО он говорит, а КАК ОН МОЛЧИТ. Его паузы часто говорят больше, чем слова. 

Меня восхищает Доренко при всём при том, что я сложно к нему отношусь. Не может меня не восхищать Соловьёв как модератор в общении. Совпадают наши взгляды или нет, переступил ли он там какую-нибудь черту или нет, это другой вопрос. Все эти люди создали уже себе имя как бренд и имеют своих фанатов. Это дар Господний и, бесспорно, большая работа, большая учёба. Таких журналистов очень мало. 

То есть журналист – это тот переводчик, которому люди доверяют. Мир информации вокруг нас требует точного, классного, качественного, иногда художественного использования слов.

ico-innov-gr.jpgОстальных вы бы как назвали?

– Мастеровые, ремесленники. Они все делают своё дело, я всех уважаю. Но настоящих журналистов среди них... увы. 

ico-innov-gr.jpgНе могу не спросить о Вашем отношении к новому областному закону, согласно которому некоторые учреждения культуры переходят под крыло районных администраций. Что можете сказать по этому поводу? Ведь усадьба Пушкина, на территории которой проходит часть «Живого слова», подпадает под закон.

– Благодарна Вам за этот вопрос. Сейчас закон на контроле везде. Пошумели хорошо, в частности, и я, подписав письмо деятелей культуры, науки и искусства. Видимо, пошумели вовремя, потому что и Шанцев заявил, что никто не собирается отнимать деньги у музея, и Мединский сказал, что разберутся и музей никак не пострадает.

Но при этом меня огорчает такая фраза Мединского: «Если хотите, мы возьмём под федеральное крыло усадьбу Пушкина в Болдино и дадим ей статус федерального музея». Это вообще не тот вопрос, который следует обсуждать. Нельзя обсуждать, должно быть Болдино под федеральной юрисдикцией или нет. Это всемирная юрисдикция, потому что осенью 1830 года именно в Болдино был создан русский литературный язык. Это достояние не только культуры российского народа, это достояние мировой культуры. У нас очень красивый, изумительный язык, который создал Александр Сергеевич Пушкин. А до этого русский язык был другой. И таким простым, таким точным и таким сочным он стал в Болдино.

Я верю Шанцеву. Я верю, что он не покинет музей. Но все мы смертные, все зависим от вышестоящих людей. Мне кажется, что музей в Болдино не должен зависеть от воли того или иного чиновника, каким бы хорошим он ни был. Он должен быть защищён для потомков как абсолютный заповедник. 

Поэтому во время фестиваля «Живое слово» вместе со Светланой Сорокиной мы написали обращение к Президенту России Владимиру Путину, от которого, как всем известно, зависят в нашей стране все серьезные перемены и за которым всегда остается последнее и главное слово. В этом Обращении, которое подписали все финалисты фестиваля, то есть представители культурной интеллигенции из 38 регионов России, сказано, что музей давно должен обрести статус федерального объекта культуры России и надо восстановить справедливость. Совершенно непонятно - почему Тарханы, Ясная Поляна,  музей Пушкина в Михайловском имеют такой статус, а музей в Болдине не имеет?

Я за федеральный статус, за серьёзное финансирование, за то, чтобы этот музей к чести его нынешнего директора Юрия Александровича Жулина оставался и центром исследования творчества Пушкина. Это нужно всегда. Там ещё море всего неисследованного.

ico-innov-gr.jpgВ Интернете русский язык приобретает иные оттенки. Ваше отношение, Нина Витальевна, к интернет-жаргону?

– Я стала замечать, что я иногда пишу с маленькой буквы и даже не ставлю запятые, хотя это совсем на меня не похоже. Я человек, который ценит в себе абсолютную грамотность и гордится этим по праву. Легко пишу на доске на всех своих семинарах и знаю, что там нет и не может быть ни одной ошибки. Я всегда была очень грамотной и люблю грамотных людей.

Наверное, это какая-то другая субкультура, и тратить время на эти все точки-запятые, на которые никто не обратит внимания, а смотрит лишь суть,  может быть, не надо. Я знаю огромное количество культурных, грамотных, образованных людей, которые в интернете пишут так, как полагается. Мне кажется, это вещи, не обязательно друг с другом связанные. У меня есть 16-, 18-, 20-летние внучки, и они современные девушки. Мне интересно, как они со мной переписываются. Они грамотные. 

Я когда-то давно волновалась и за множество английских слов в русском языке, и за интернет-квазиязык. Но Болдино дало мне возможность поговорить с Александром Архангельским, Львом Николаевым, Петром Вайлем, Михаилом Козаковым. Поговорить всерьёз. И они меня убедили бросить беспокойства. Ведь какое-то время все говорили на французском, и русский язык это нашествие пережил. Язык как великая река: он перемалывает всё лишнее и сам очищается. А что-то забирает оттуда. И есть слова, пришедшие из интернета. И они хороши. Язык тоже должен меняться, всю жизнь должен меняться. Поэтому я отношусь к этому спокойно.

Другое дело – человек вне интернета. Он должен хорошо говорить.  Когда я была завкафедрой телевидения в нашем университете (ННГУ им. Н. И. Лобачевского – прим. автора) – а я перестала им быть, – то когда я подходила к аудитории со студентами-филологами, я слышала их разговоры. Это был ужас. Потому что это были матерные слова и сплошные «круто», «клёво» к ним в придачу. Такой язык не вызывал энтузиазма, тем более на филологическом факультете! Человек обязан сам понимать, что он должен себя ещё наполнять чем-то, кроме вот этой «азбуки Морзе» (смеётся).

ico-innov-gr.jpgВзрослые грамотнее молодого поколения?

– Только что вернулась из Салехарда, где учила «больших» чиновников. Попросила в одном задании написать письмо. Не было ни одного текста без орфографических ошибок. Пунктуацию считаю делом автора, а вот орфография, когда после «т» не ставится мягкий знак, дело другое. И меня беспокоит это явное увеличение неграмотных текстов, в том числе от людей, получивших два-три высших образования.

ico-innov-gr.jpgДля меня новость, что Вы перестали быть завкафедрой телевидения. Вы её основатель и можете гордиться ею. Что случилось?

– Спокойно отвечу. Может, даже кому-то это не понравится. Произошло всё не по моей воле. Поступили сигналы, и мне надо было либо включаться в какую-то борьбу, доказывая и отстаивая что-то, либо надо было просто тихо уйти. А так как у меня сейчас очень много интересов связано с профессией бизнес-тренера, я очень много езжу, то чувствовать себя виноватой перед студентами и заниматься только дипломами, курсовыми или мастер-классами – не самый лучший вариант. Но я бы продолжала работать в таком режиме. Я думала и считаю до сих пор, что кафедра работала очень хорошо.

Но возникла соседняя кафедра с похожим названием, из-за этого возникли конфликты, вопросы… И я сочла правильным уйти.

ico-innov-gr.jpgСигналы поступали от кого? От студентов?

– Конечно, нет! Что Вы! Студенты наоборот, просигналили мне, что им очень без меня скучно. Всему может быть свой срок. Вначале я очень увлекалась работой на кафедре, а теперь… Была же мечта сделать там настоящую лабораторию телевидения  и брать людей на работу оттуда. Хотела сделать лучшее студенческое ТВ. Но сидеть в разных приёмных часами, писать бумаги километрами и не получать ни ответа, ни отзыва – это не моя история.

ico-innov-gr.jpgТо есть Вы считаете, что что-то не успели сделать на кафедре?

– Конечно, не сделала. То, ради чего я пришла, я не сделала. Это сделала моя подруга Люда Шестёркина в Челябинске. Вот там действительно 24 часа в день молодежное прекрасное, качественное, дорогое  цифровое интернет-телевидение, которое работает, как настоящее пиар-агентство университета. Там люди по-настоящему могут учиться.

ico-innov-gr.jpgКак Вы относитесь к свободе слова в нашей стране?

– Её нет. Но у меня свобода слова есть на моих мастер-классах. Там я абсолютно свободна как преподаватель и могу говорить то, что считаю нужным. Но я занимаюсь не политикой – я обучаю людей. И это прекрасно. Время политики прошло, а я всегда была политическим комментатором.

Свобода осталась в интернете. Можете читать блог того же Навального или Немцова. Есть телеканал «Дождь», с которым вы можете быть согласны или не согласны. Неправильно говорить, что свободы слова нет совсем и журналистам с иной точкой зрения некуда пойти. Но аудитория другая. Все крупные СМИ, разумеется, контролируются,  и это не отрицают люди, работающие там. Людям из властных структур весьма заманчиво использовать этот ресурс для воздействия на электорат. Я как человек демократических взглядов считаю, что пресса должна быть чистилищем, непокорной, но я и против безбашенной свободы слова. Мне кажется, социальная ответственность у журналиста обязательно должна быть в крови, как культура. Мы должны понимать, что наше слово как-то отзовётся.

ico-innov-gr.jpgЛетом этого года вступил в силу закон, защищающий авторские права. Начались закрытия торрент-трекеров и т.д. Где Вы проводите границу между авторским словом и «пиратством»?

– Мне нравится позиция умных людей, например, Дмитрия Быкова, Дмитрия Глуховского, авторов популярных книг: не протестовать против «пиратства», потому что (как это ни странно) интернет-скачивание способствует росту продаж печатных экземпляров. Люди всё равно хотят иметь любимую книгу в корочке.

У меня точно такая же история. Все мои книги выложены в сеть в pdf-формате, а продажи растут. И это меня не может не радовать. Мой учебник «Я говорю. Меня слушают» шесть раз был переиздан, хотя лежит в интернете в прекрасном качестве, бери и скачивай. 

А другие люди говорят, что те сайты, которые позволяют скачивать фильмы, должны расплачиваться с правообладателями доходом от размещаемой рекламы. 

Здесь сложно. Бесплатное «пиратство» иногда выгодно авторам, а иногда нет. Все нюансы нужно рассматривать. Группе людей из кино невыгодно скачивание их фильма, а одному автору книги интернет-скачивание только на руку. Поэтому закон требует поправок.

Вообще люди должны приучаться платить за услугу и платить за труд других людей.

ico-innov-gr.jpgДайте урок грамотности. Почему нельзя говорить «в конечном итоге»? Марина Валерьевна Ливанова говорила, что это понижает «уровень слуха». Что не так в этом выражении?

– Это канцеляризм. Канцелярский язык неинтересно слушать. Можно смотреть на говорящего, кивать, но думать при этом о своём. Человек же слушает тогда, когда ему интересно. Это абсолютный закон. А интересно может быть, если оратор подбирает слова точно. А для того, чтобы подобрать слова, у него в голове должен быть выбор слов. 

К сожалению, происходит деградация культурного общения, люди переходят на язык эвфемизмов, когда слово теряет своё значение. Например, слова «замечательный», «уникальный», «коллеги» вообще потеряли смысл. «Уважаемые коллеги, начинаем наше совещание», «здесь собрались уникальные люди из замечательных городов России». Можно сказать наоборот: «замечательные люди из уникальных городов России». 

ico-innov-gr.jpgИ мой последний вопрос. У Вас есть мечта?

– Конечно. Мне хочется… прожить ещё долго. У меня ведь солидный возраст. Это именно мечта, потому что это очень трудно осуществить. Ведь мечта, которую можно осуществить, – это планы. Мне бы ещё лет двадцать баланса здоровья и творческих планов, чтобы первое позволяло как можно дольше быть востребованной и такой счастливой.

ico-innov-gr.jpgНина Витальевна, спасибо, что нашли время на эту беседу. 


К списку всех материалов


КОММЕНТАРИИ [правила]