Гость портала, INNOV.RU

«Зворыкинский проект»: инновации в жизнь!

30.04.2013 | автор: Алексей Курицын | фото: автора | просмотров: 1359

В рамках ITForum 2020/Взгляд в будущее INNOV побеседовал с руководителем «Зворыкиснкого проекта» Федерального агентства по делам молодёжи Сергеем Блинцовым (на фото слева) и генеральным директором Кубка Техноваций Александром Брызгаловым (фото внизу) и спросил, что предпочитают придумывать молодые инноваторы и куда охотнее вкладывают деньги инвесторы.

Спасибо вам за встречу, господа. Расскажите нашим читателям о целях Зворыкинского проекта.

Сергей На самом деле мы себя позиционируем больше как система поиска отбора проектов, потому что сегодня есть большое количество различных фондов, как мы их называем «двигателей инноваций», которым нужно откуда-то брать проекты. И мы себя позиционируем именно как система поиска таких проектов. У нас на сайте уже более 10,5 тысяч идей на различных стадиях. Естественно, всё это нужно перерабатывать, находить лучшее и для этого существуют специальные мероприятия. Сегодня в Нижнем Новгороде было озвучено 76 проектов. Это рекорд числа инноваторских идей за весь стартап-тур по городам России. И в аэропорту нашим экспертам пришлось отбирать только 12, с которыми можно поработать.

В рамках таких коучинговых сетей, которые мы проводим, находятся интересные проекты. Они нуждаются в разного рода помощи: кому-то нужны начальные деньги для развития, кому-то совет, где-то необходимо изменить детали. У Александра Брызгалова в конкурсе Кубка Техноваций как раз есть много программ по акселерации проектов на выходе. В Зворыкинском проекте каждый находит что ему нужно, а Проект находит тех, кто может ему помочь на той или иной стадии.

Александр Мы в тысячах измеряем приходящие к нам идеи и нужно выбрать одну тысячу проектов, а затем сотню, с которыми будем работать. Кто-то хочет на уровне идей пофантазировать, а кто-то реально бизнес хочет организовать. Мы запускаем совместный акселератор для того, чтобы осуществить некую образовательную часть, а потом работу с персональными менторами, доводя работу по трём основным направлениям: 1) технолоческий, чтобы идеи были реально живые и смогли существовать на рынке; 2) маркетинговый, ибо проект нужно правильно спозиционировать (посмотреть различные бизнес-модели, понять рынок, своевременный ли проект на нём, раньше времени ли, или уже опоздал); 3) инвестиционно-упаковочный (чтобы с инвесторами говорить на одном языке).

Мы зовём венчурные фонды, и они хорошо отзываются. Потому что венчурных денег в стране становится очень много, а качественных проектов – ещё и хорошо подготовленных – к сожалению, мало. Проект бывает хорошо придуман, сделан, но ребята далеки от мировых экономических, маркетинговых составляющих и им очень трудно. Они приходят в фонд, им задают вопрос и они не всегда быстро могут ответить. Соответственно мы эти вопросы закрываем.

Более того, мы унифицируем те требования целого пула венчурных структур с тем, чтобы на выходе ребята сразу имели стандартные документы, которые они понимают.

Александр, как инвестор, ответьте, насколько охотно финансируются инноваторские идеи?

Александр Венчурные фонды вкладывают деньги чрезвычайно охотно. Потому что фондов за прошлый год создано около 30 (преимущественно в Москве) с общим банком больше миллиарда долларов. И нужно понимать, что их создали, чтобы находить хорошие проекты, чтобы в них вкладывать деньги, развивать их как внутри страны, так и пытаться выводить на мировой рынок.

Наравне вкладываются деньги в сферы инновационных технологий или всё-таки инвесторы заинтересованы в каких-то определённых отраслях?

Александр Институты развития ориентируются на Указ президента Владимира Путина от 2004 года о пяти приоритетных направлениях: информационные технологии, космические, телекоммуникационные, биофарм и ядерные технологии. Поэтому это основа основ. Во всём мире, собственно, вокруг этого всё движется.

Понятно, что фонды стараются специализироваться на тех или иных областях, потому что нужны эксперты, аналитики и т.д. Всеядных фондов практически нет за исключением Фонда посевных инвестиций, у которого в мандате написано поддерживать всё, что есть интересное. Потому у них в портфеле и биофарма есть, и телекоммуникации… Но это редкая ситуация. В основном фонды специализируются на своей области.

С какими основными проблемами сталкиваются стартаперы?

Сергей Стартаперы не спроблемами сталкиваются. Вы, Алексей, правильно задали вопрос про вложение денег в определённые сферы. Потому что основные истории успеха – это IT-проекты. Это быстрорастущий бизнес, скорый срок окупаемости. И мы в каждом регионе встречаем IT-проекты с инвестициями по 1 млн долларов. Основные проблемы – молодые инноваторы порой не знают, сколько вообще им нужно денег на проект. «У нас есть научные разработки, научный руководитель, но мы пока не знаем, что делать дальше», – вот их слова. Так что внятных программ для упаковки в стране отсутствуют и хорошо, что есть такие акселерационные программы, как Кубок Техноваций.

Кроме того, Зворыкинский проект в том году на Селигер пригласил крупную компанию, международный бренд CIT Forum. У него очень хороша упаковочная программа. Поэтому мы стараемся приглашать их коучей и менторов к себе, чтобы они учили нас, говорили, что не так, готовили презентации для инвесторов и т.п. Даже скажу так: участники не то, что не знают что делать, они не знают, как это делать. Поэтому мы организуем такие мероприятия, чтобы человек понял «а что мне надо?», разрабатывать до конца свою идею, разбираться, в тренде ли она. Ведь множество предоставляемых нам идей уже давно реализованы, продаются, а наши только придумали и хотят развивать. Разумеется, фонды не будут вкладывать в них деньги. Из 76 проектов, которые мы сегодня рассматривали, только 12 имеют какую-то новизну для экспертов. А они с этими реализованными где-то в мире идеями всё приходят и приходят.

Александр Здесь важный аспект. Хорошо, что стартаперы к нам приходят даже с реализованными в мире идеями. Они всё равно учатся: собирают команду, нарабатывают опыт. А дальше – это одна из наших идей – поняв потенциал тех или иных регионов, стартаперских команд, мы дальше должны работать с внешним промышленным потенциалом. Потому что есть предприятия и им необходимо какие-то вещи делать. Даже если они в воздух будут выбрасывать свои идеи, то нужны датчики, которые улавливали бы их, нужны программы работы с этими датчиками. Иначе это всё уйдёт в никуда.

Мы можем эти инновации приземлять на ту стартаперскую базу, которую делают ребята. Пусть они не так делают, но они развивают свои способности. Это важный сегмент в регионах, когда есть потребность промышленных предприятий сделать некий заказ конкретным людям – стартаперам. Поэтому мы концентрируемся в различных центрах прототипирования , инкубаторов при вузах. Ведь это тот росток, который может в себя вбирать заказные инновации от промышленных предприятий. Тогда у ребят появляется возможность за реальные деньги выполнять конкретную задачу, а на остаток денег они могут другие свои идеи развивать.

Александр Брызгалов:
«Инвестор заинтересован в том, чтобы качественно запустить проект».

Вот такая хорошая связка. Т.е. стартаперское поле вычленяет компетенции, формирует команды, дальше ребята либо гениальную вещь продвигают, либо, как вариант потренироваться, могут выполнить чей-то заказ в смежной области.

Сколько времени проходит от идеи до воплощения?

Александр Критериев жёстких нет. Любой проект проходит 3 стадии: первая – стадия воздуха. Собрались ребята, думают о чём-то, разводят руками, строят воздушные замки. За 2–3 месяца это немного успокаивается. Далее наступает вторая стадия – стадия воды, когда люди начинают писать какие-то программы, схемы, составлять небольшие презентации, исследования. И когда совместная идея начинает нравиться, после опять же примерно 2–3 месяцев, наступает третья стадия – земли. Ребята могут приступать к реализации: находить программиста для написания программы, если это область IT, делать железные вещи, если это приборостроение и т.д.

По сути, от идеи до живого прототипа, если пройдёт 9 месяцев, как рождение ребёнка – это хороший вариант. Но, как правило, это 9–18 месяцев.

Инвестор ведь заинтересован как можно быстрее запустить проект?

Александр Инвестор заинтересован, чтобы качественно (!) запустить проект. Ему не интересно получить прибыль через 3 месяца и уйти. Ему хочется помочь, чтобы проект развивался, в случае необходимости он готов вложить ещё деньги, если видит, что проект развивается. Поэтому инвестор может выйти и через 10 лет. Идеальная история инвестора такова: на старте капитализации 1 млн рублей, а по завершении проекта 1 млрд долларов.

И мой последний вопрос. Советник президента Фонда «Сколково» Пекка Вильякайнен сказал: «Когда родители начнут советовать детям стараться попасть не на госслужбу и не находиться у нефти, а открывать свой бизнес, тогда будет построено новое экономическое общество в России». Кто же тогда будет работать на нефтяных вышках?

Сергей Пекка говорил про то, что сегодня мамы и папы указывают детям куда пойти учиться – на юриста, на экономиста, чтобы быть чиновником, чтобы не за тебя решали, а ты решал. И людей таких профессий много, а в других профессиях рабочих не хватает. А вот если родители будут подталкивать ребёнка к открытию своего дела, на котором можно зарабатывать, это намного важнее и значимее.

Лично меня родители заставляли идти учиться на юридический, а пошёл на программиста. Потому что программка, решающая какую-то задачу, для меня это было круто. Как-то не сложилось, но я прошёл через это. А на нефтяных вышках всегда найдутся люди, которые будут там работать.

Александр Есть такая формула – стартаперское счастье, когда ты реализуешь свои идеи за чужие деньги – это всегда хорошо. А если обогатятся и те, кто в тебя вкладывал – это счастье в квадрате.

К списку всех материалов

КОММЕНТАРИИ [правила]